Внезапно она сделала быстрый шаг назад, и через мгновение её уже не было, только порыв ветра ласково коснулся лица Маэриэля, а затем он услышал тихое "Прощай!".

 Только сейчас Маэр заметил, что вокруг было совсем темно, наступила ночь. "Прости, я ошибался. Тени всё-таки могущественнее, чем я думал!" - раздался в голове эльфа виноватый шёпот, но тому уже было всё равно.

 Они с замиранием ждали: чем окончится внезапная медитация Дары. Наконец, женщина глубоко вздохнула.

 - Будущее опять поменялось. Империя будет спасена, - произнесла она немного потусторонним голосом. Амарга выдохнула. А Каррен спросил:

 - Что ждёт Тай?

 Дара посмотрела на него, и в её взгляде он прочитал ответ. Нинэль тоже без слов поняла, то, что хотела сказать Дара. Амарга же, как всегда, всё пропустила.

 Эта битва должна была стать последней и решающей исход войны. Две огромные армии сошлись на бескрайней равнине, лежащей между Золотым и Белым лесом. Друг с другом столкнулись не только воины, но и магия: тёмная и светлая, и перевес был на стороне первой. Светлая магия защищает и лечит, а тёмная разрушает и уничтожает. Дроу находили прорехи в магической защите войска своего врага и буквально высасывали жизненную силу из противника. Люди погибали мгновенно, представители других рас держались дольше, но и их запас жизненной энергии был не бесконечен. И если светлым магам не удавалось сразу пресечь происки тёмных, умирали и они. А некромантов среди имперцев было слишком мало, чтобы хоть что-то противопоставить противнику. Так что, ещё до того, как две армии сошлись в рукопашной, стало ясно, кто одержит победу. Но всегда есть надежда на чудо, и это чудо произошло.

 Сильный порыв ветра чуть не сбил с ног сражающихся, вызвав некоторую заминку в общем ходе битвы. Внезапно, столб пламени вспыхнул в самой гуще толпы, заставив резко отпрянуть от него всех тех, кто находился рядом. Среди них был и повелитель дроу, верхом на шихере, самолично уложивший уже большое количество противника. Пламя опало, оставив вместо себя хрупкую женскую фигурку, стоящую к Драгону спиной. Ещё до того, как она обернулась, Драгон знал, кто это, и что он и его армия обречены. Все кругом замерли. Мало кто помнил или что-то знал об алирэ, недаром их называли "теми, имя которых не помнят". Она обернулась. И повелитель увидел в её серых глазах грусть.

 - Ведь ты не сдашься? - спросила она, идя к нему.

 - Нет, - Драгон разозлился, но вовсе не от того, что исход битвы решён не в его пользу. Он злился, потому что почувствовал, как его сердце часто забилось в груди при одном только взгляде на неё, а по телу пробежала дрожь. И подобной слабости он простить себе не мог.

 - Тогда мне придется вас всех уничтожить, - печально сказал она.

 - Делай то, что должна, - выкрикнул он и отдал приказ, бессмысленность которого была ясна только ему, ну и разве что ещё Арону. - Убейте её!

 И битва вокруг вспыхнула с новой силой, но лишь на несколько мгновений, потому что вдруг, расходясь из одной точки, как кольцо волн расходится по воде от упавшего в неё камня, разлилось по равнине пламя, уничтожающее только тёмных эльфов. Это произошло быстро, почти мгновенно. И вот, только имперцы остались стоять посреди широкой равнины. Даже пепла не осталось от их врагов. На какое-то время окружающее пространство погрузилось в тишину, нарушаемую лишь криком спугнутых птиц. Но, спустя мгновение, раздался общий ликующий победный рёв.

Глава 15

 Прошло немногим больше поугода. Жизнь Империи постепенно возвращалась в привычное русло. Золотой и Белый лес признали своим королём Маэриэля, видя в нём самую достойную кандидатуру, способную объединить три ветви между собой и положить конец раздорам раз и навсегда.

 Произошла смена власти и в Атолии. От старости скончался король Людвиг. После смерти отца правителем человеческого государства стал Эрих, тут же сделавший предложение руки и сердца Амарге. И после коронации они дружно принялись готовиться к свадьбе. На торжество было приглашено множество гостей, причём внимание обращалось больше не на их знатность или богатство, а на то, были ли они личными знакомыми жениха и невесты. Маэриэль приехал вместе с Эдаром и Эолой, которых тут же взяла в оборот жутко соскучившаяся по ним Нинэль, тоже успевшая стать невестой Каррена. Увидев детей, травница первым делом расплакалась, одновременно ругая себя за несдержанность. Лицо Маэриэля потемнело, он понял, что Нинэль вспомнила о Тай, которой больше не было с ними.

 Свадьба была не только пышной, но и весёлой. Удостоверившись, что дети в надёжных руках и приняв участие в основных церемониях, Маэр поднялся на крышу дворца, где была расположена великолепная смотровая площадка, с которой открывался панорамный вид на прилегающую к дворцу территорию. Тут гулял прохладный ветер, напоминая, о том, что, несмотря на тепло, ещё была лишь середина кветеня. Маэриэль замер, вспоминая, как Тай прощалась с ним. Ни дня не прошло с того момента, чтобы он не вспомнил о ней. Это было как наваждение. С её именем на губах он засыпал и с ним же просыпался. Всё вокруг напоминало ему о ней. Её черты он видел в детях. Её образ вставал перед его мысленным взором, когда он встречал черноволосых женщин. Её присутствие чудилось ему, когда он оставался наедине с самим собой. Даже сейчас, среди шума и гама праздничной толпы, ему слышался, то её смех, то тихий зовущий голос. Маэриэль не заметил, что так и простоял на дворцовой крыше до наступления темноты. Перед его взором возникали и таяли, создаваемые сильнейшими магами прекрасные иллюзии, встречаемые каждый раз дружным рёвом толпы. Но он ничего не видел, кроме её лица.

 Тряхнув головой, эльф спустился вниз, зашёл в комнату, отведённую детям. Заботливая Нинэль уже уложила их спать. Не долго думая, Маэр последовал их примеру.

 Этот сон опять нестерпимо походил на явь. Он находился всё в той же комнате. Рассвет только забрезжил, тонкими струйками сероватого света разбавляя окружающую темноту. У открытого окна неподвижно стояла чья-то фигура. Маэр стремительно поднялся, очертания ночного гостя показались до боли знакомыми.

 - Тай! - Он протянул к ней руку, а сердце разрывалось от осознания того, что это опять только сон.

 Обернувшись, Она улыбнулась ему такой родной до боли улыбкой. Завёрнутая в тёмный плащ, Она казалась очень хрупкой и маленькой. А Он не мог даже шага к ней сделать из страха, что Она исчезнет, а Он проснётся.

 Она подошла сама, положила руки ему на обнажённые плечи, и Он явственно почувствовал их тепло. Она была здесь, рядом, такая желанная и любимая, что эльф не удержался от стона. Всё смешалось в нём: и горечь потери и надежда на чудо.

 - Это не сон, - шепнули её губы. - Я так долго ждала, когда смогу сказать тебе это. Я люблю тебя. Теперь, я только твоя!

 Судорожно вздохнув, Он подхватил Её на руки и вместе с Нею опустился на кровать. Он молчал. За Него говорили его губы, его руки, всё его тело. Пускай это всего лишь сон, но он так реален, остаётся только взять от него всё, что он способен дать.

 Он целовал её губы, его руки ласкали её тело, горячее и податливое. Она отвечала ему с такой страстью, что Он едва сдерживал стоны наслаждения, прорывающиеся сквозь поцелуи. Два тела сплелись, неумолимо стремясь слиться в одно.

 Маэриэль уснул, если возможно уснуть во сне, по-прежнему сжимая в объятиях Тай, и проснулся, когда солнце стояло уже довольно высоко в небе. Давно он так глубоко и крепко не спал. В комнате никого, кроме него не было и горечь от осознания того, что всё оказалось сном, накатило с оглушающей силой. Какое-то время он просто сидел, бездумно глядя в одну точку. Но жизнь продолжается и ему ещё есть ради кого жить.

 В комнате Эдара и Эолы никого не было. В поисках детей Маэр заглянул к Нинэль, но и там их не оказалось, впрочем, как и самой травницы. Он не хотел больше задерживаться в Атолии. А если Нин желает подольше пообщаться с Эдаром и Эолой, то он согласен оставить их погостить у неё. Осталось только выяснить их собственное мнение по этому поводу.